Анкор, ещё анкор

14.01.2013

Горячей любви к родному языку посвящается

Боинг резко тормозил на красный, торопился тронуться на зелёный. Нет, это не ошибка. Движение самолётов и аэродромной техники по огромному лётному полю аэропорта имени Шарля де Голля регулируется светофорами.

Добравшись до конца рулёжки, самолёт заложил крутой поворот налево, на взлётную полосу, и не останавливаясь рванул на взлёт. Капитан сразу взял очень крутой подъём – градусов 45, никак не меньше.

Нас вжало в спинки кресел. Взмыленные, как лошади, мы боролись с неприятными ощущениями резкого набора высоты. А минут десять до этого мы неслись огромными скачками по бесконечным коридорам и наклонным пешеходным транспортёрам за высоким молодым атлетом в форме компании Air France.

Наш стыковочный рейс из Страсбурга в Париж посадили в самый дальний угол, и, когда мы добрались до стойки регистрации на рейс до Москвы, времени оставалось совсем мало. Вот тогда-то наш марафон и возглавил бегун с табличкой Moscou в высоко поднятой руке. Он страусиной рысью понёсся впереди, сокращая дорогу. До самолёта, стоявшего уже с заведёнными двигателями, мы бежали по полю, наплевав на светофоры. Странные они, эти французы: такая почётная компания – и бегом по полю...

Табло с пряжкой мелодично звякнуло и погасло. Обида на Air France, не пожелавшую потратить хотя бы одну минуту драгоценного аэродромного времени на своих запыхавшихся пассажиров, постепенно утихала. Набор высоты стал не так заметен, и мы смогли осмотреться вокруг.

Нам повезло, третьего пассажира в нашем ряду не оказалось. Мы смогли откинуть подлокотники и расположиться вполне комфортно. Места для ног хватало, из носовой части послышался приятный перезвон посуды. В общем-то, командировка удалась.

Мы прилетели во Францию на конференцию Совета Европы, которая называлась «Вредный и нелегальный контент в Интернете», и представляли уважаемое ведомство. Выступали с блеском, на английском, ввязывались в дискуссии, принимали участие в работе секций. Ещё бы нам, профессиональным переводчикам по образованию, не рассказать европейским братьям о том, как мы в России пытаемся противостоять интернет-беспределу. Хотите по-норвежски – пожалуйста! По-шведски – очень даже знаком нам этот язык. Только вот с французским маленькая заминка вышла. Ну не учили мы в своё время французского, что тут поделаешь...

Но английского на этой большой конференции вполне хватило. Нам даже удалось сильно раззадорить представительницу американской общественной организации «Дети в Интернете». После нашего рассказа о программе контентной фильтрации для русских школьников американка горячилась и кричала:  “Hei guys, it’s not enough! I gonna stop harmful Internet content in Russia..!” Как же, остановит она! Заканчивался 2001 год...

А ещё был великолепный город Страсбург, где в начале декабря была зелёная трава, плюсовая температура и солнце.  Был потрясающий красивый уголок Le Petit France c живописнейшей водяной мельницей и пирамидальными тополями на набережной.

Кроме того, нам очень понравилось взаимопроникновение культур – французской и немецкой. Особенно здорово получилось это почувствовать в старинном ресторане, где румяный, с пушистыми усами повар в белейшем колпаке притащил нам в сияющей медной сковороде на длинной деревянной ручке два шипящих сочных айсбайна. А потом ещё и две кружки пенистого нефильтрованного пива, тогда в России малоизвестного...

За спиной послышался раздражённый бубнёж.

– Ну вот, опять не подписали, зря скатались... И чего они к этим параметрам прицепились...

В следующем за нами ряду сидела занимательная троица: двое – эдакие круглолицые лысоватые отставнички-боровички в почти одинаковых серых костюмах. Галстуки к костюмам, мягко говоря, подходили мало. У прохода сидел щупленький паренёк в джинсах и свитерке. Хватило беглого взгляда, чтобы понять, что это наш молодой собрат при делегации какой-нибудь недавно слепленной Росмонтажшарашки.

...Занавеска откинулась, и в проходе появился лучезарно улыбающийся стюард в белой рубашке, с фирменной тёмно-синей бабочкой. Толкая перед собой тележку, он мило болтал с пассажирами-французами, предлагая им напитки. То и дело впыхивал смех, раздавалось oui, mеrci, s'il vous plaît...

Собственно, звучали те самые наиболее употребительные слова, которые так или иначе знакомы русскому человеку. По фильмам, по песням Джо Дассена и Патрисии Каас, да и просто так, на генетическом уровне русской интеллигенции.

Стюард подкатился к нам. Завязался разговор, который совсем не обязывал к глубоким познаниям во французском языке.

– Bonjour, Monsieur!

– Bonjour!

– Comment ça va?

– Ça va trés bien, merci!

Стюард засиял. Он моментально распознал в нас русских, и ему было очень приятно разговаривать с нами на своём языке.

– Apéritif, Monsieur?

– Oui, s'il vous plaît!

Получив две порции виски, мы блаженно откинулись на спинки кресел, так что происходящее сзади стало слышно лучше.

– Ты это, коньяку у него закажи. Щас коньячку хлопнем с устатка, – отдал парню приказ один из боровичков.

– Мсье, мей ай хэв сри коньякс плиз, – послышался неуверенный голос.

Нашему стюарду заложило уши. Напустив на себя очень занятой вид, он гордо прокатил тележку мимо боровичков и склонился над другим рядом кресел.

Разумеется, скоро тележка поехала назад. История повторилась. Вопрос о коньяке был проигнорирован. Тем более что стюард спешил к нам.

– Ça va bien? – спросил он у нас, как у старых знакомых.

– Ça va trés-trés bien! – в тон ему ответили мы.

– Encore whisky? – хлебосольно предложил стюард.

– Oui, s'il vous plaît!

За спиной начиналась гроза.

– Ты чего творишь, а? – рокотало сзади. – Вон мужики впереди, по разговору наши, им уже второй раз наливают, а нам?

Слава богу, у парня хватило ума рискнуть карьерой и не отправиться дергать стюарда за рукав.

Минут через пятнадцать тележка, загрузившись за занавеской, отправилась в очередной рейс, источая чудесные ароматы горячих блюд. Да, умеет Air France обставить обед, умеет!

– Bœuf, canard, poisson? – потчевал стюард.

– Конечно, утку! Давайте, давайте!

И тут произошло маленькое лингвистическое чудо. Мой друг что-то перещёлкнул у себя в голове, совершенно по-французски обезоруживающе улыбнулся и обратился к стюарду с абсолютно органичным вопросом:

– Monsieur, est-il possible encore un whisky?

– Oui! – чуть ли не на весь салон заорал стюард, нырнул в заветные глубины своего контейнера и вкатил нам по двойной.

Сзади с грохотом сходила лавина...

Потом была чудесная утиная грудка с печёным яблоком, великолепное шабли в маленьких бутылочках, сырная тарелка с несколькими виноградинами (самолёт всё-таки) и, наконец, дижестив.

Когда мы, разомлевшие от прекрасного обеда, прихлёбывали коньяк вприкуску с мятными шоколадками, с галёрки скатывались лишь отдельные крупные камни. Наши боровички немного утешились положенным им вином и долгожданным коньяком.

Из приятной полудрёмы нас вывел всё тот же мелодичный перезвон загоревшейся пряжки. Боинг заходил на Шереметьево. Внизу, через редкие слоистые языки облаков, уже стали различимы сероватые и тёмные неровные прямоугольники – декабрьская тусклая раскраска подмосковных полей. Вот мы и дома...

Пассажиры толпились в проходе, торопясь покинуть салон. Мы вежливо пережидали эту толкотню, пропуская всех, кто сидел за нами. Наконец в проход полезла и наша троица.

Впереди понуро тащил свою сумку переводчик. На него, уже облачившись в короткую дублёнку и пыжиковую шапку, напирал один из боровичков.

– Двигай, бестолочь! Коньяку толком он не мог заказать... Будут тебе премиальные, как же!

Не расстраивайся, дружок. Если ты продолжишь свою переводческую карьеру, то очень скоро поймёшь, что Франция – особенная страна. Вещь в себе. Там уже сотни лет за аперитивом следует основное блюдо с вином, а уж потом дижестив. И только в качестве дижестива может быть предложен коньяк. Это так же очевидно, как то, что за зимой следует весна, а за весной лето.

И ещё одно, не менее, а может, гораздо более важное: французы очень любят свой язык и считают его самым лучшим в мире. Конечно, другие языки существуют, но где-то там, далеко за пределами Франции. Так что начинай учить французский, ох как пригодится!

Тогда ты сможешь не только правильно заказывать напитки, но и на равных общаться с французами и постараться растолковать им, что на свете есть ещё один, великий и могучий язык – русский.

Штурман Аккуратов
Истра, 11 января 2013 года

Текущий рейтинг: