 |
|
I тур
Светлана Удовенко (США)
Воды
Кто из нас не стоял на берегу моря, завороженный монотонным ритмом прибоя, не думая ни о чем, скользя по своей памяти, как по волнам, набегающим на песок под ногами? В чем же состоит магия воды? В ее изменчивости, подвижности, отзывчивости на малейшее воздействие. Дунет ветер – и вот уже рябь побежала по поверхности реки. А стада барашков, покорно гонимые ветром по морю, сотня за сотней, безостановочно, без конца и края? Гипнотическое воздействие вод. Даже простой фонтан завораживает. Между прочим, у каждого фонтана есть сердце – то место, где пересекаются либо меняют направление струйки воды. Присмотритесь, почувствуйте, попробуйте ощутить его биение, его древнюю живительную силу, которая дарит вам наслаждение и манит смотреть на фонтан снова и снова. А может быть, нас привлекает еще и мощь, скрытая в воде? Ведь чем сильнее фонтан, тем больше нас влечет к нему – стоять, замерев благоговейно, созерцать струи воды, как они то взмывают вверх, то падают вниз. В таком случае самый первый фонтан на земле, пусть и несколько другого вида, конечно же, водопад. Его воды, рокоча, несутся вниз в бесконечном падении, рассыпая брызги на камнях, и – о, да! Там, где вскипает вода, рыча и беснуясь, будоража поверхность, завершив, наконец, свой долгий пробег, – там бьется сердце водопада. Но самое древнее и могучее существо на свете, без сомнения, океан. Огромные волны, подчиняясь ветру, раз за разом обрушиваются на берег, рассыпая мириады брызг, выбегая на сушу огромными языками и деформируя ее своим натиском. Сколько миллионов лет вот так же набегали волны на берег до того, как человечество обрело память о самом себе. И, наверное, отголоски того безвременья просыпаются в нас всякий раз, когда мы, околдованные, смотрим на водопады, на реки, несущие мимо нас свои воды, на волны морей и океанов.
Яна Эйги (Эстония)
Вода для нас – самое привычное и знакомое, но она же загадочна и многообразна. Это вещество, обозначаемое как Н2О, и молекула которого похожа на голову с двумя круглыми ушами по бокам – на самом деле настолько разнообразно, что можно говорить о разных видах воды.
Снежинки, которые падают с неба миллионами, но нет среди них ни одной повторяющейся; снежинки, каждая из которых – как изысканное старинное украшение, работа искусного резчика – это вода. Глыбы льда, прозрачные снаружи и матово-белые в глубине, то ослепительно сверкающие, то тусклые, как будто присыпанные пылью, – это тоже вода. Но и вода-жидкость может быть разной. Дождевая вода сияет изнутри глубоким мягким блеском и на ощупь – как шелк. Морская – скользкая, словно рыбья чешуя; цвет морской воды отливает серо-желтым – как песок. Талая вода лишена и цвета, и блеска, и пахнет она особенной снежной свежестью. Воду можно сравнивать с драгоценными камнями: талая вода – горный хрусталь, дождевая – алмаз... Осенью любая лужа становится пластиной янтаря – так просвечивает сквозь черную прозрачную воду слой ярких листьев на дне. О нефрите напоминает вода в тихих зарастающих прудиках – непрозрачная, без блеска, зеленая с темными пятнами теней на поверхности. А бывает еще вода бурая, как сердолик, черная, как оникс, сияюще-белая, как лунный камень, темно-красная, как гематит... О воде можно писать бесконечно, потому что в природе она намного красивее и сложнее, чем та прозрачная бесцветная жидкость без вкуса и запаха, какой вода должна быть по определению.
Olga N. Chesakov (США)
В О Д Ы
Миниатюра на заданную тему в художественном стиле
Вот те на – воды! Тема – ВОДЫ. И жюри будет учитывать... Как тут не призадуматься добру молодцу, как не загрустить.
Ведь пустился-то он в путь налегке, только с пёрышком гусиныим в руке, да блеснули воды в речке вдалеке, и подался он ко той ли ко реке.
Глядь, а это отнюдь не река –
не чиста, не быстра, не глубока, –
ни умыться, ни напиться, ни крылом
зачерпнуть, чтобы писалося пером.
Не к реке ты, добрый молодец, попал,
у дорожного креста, родимый, стал;
крест дорожный на все стороны зовёт,
да неведомо куда-то приведёт:
ни указочки, ни знака нет нигде,
мол, очутишься в такой-то стороне,
мол, вот здесь ты потеряешь, там найдёшь,
там головушку, мол, сложишь ни за грош.
Закручинился тут добрый молодец:
светы-батюшки, неужто мне конец,
ой, ужели в чистом поле пропаду,
до людей до добрых так и не дойду?
А Ярило разъярилось в вышине,
так и жарит по затылку – по спине,
так и валит с ног и глазыньки темнит,
жаждой мучает, сознание мутит.
И совсем было детинушка упал,
вдруг как будто голос сверху услыхал –
повеленье в поле чистое идти,
с чиста поля горюч камень принести.
Ой не трудно в поле камень отыскать,
а попробуй-ка тот камень приподнять,
сдвинуть с места, к перепутью прикатить,
да ещё и хорошенько утвердить!
И от этих от великих от трудов
так детинушка наш сделался здоров,
что не рухнул, обессиленный, во прах,
хоть от жажды и томился, просто страх, –
нет, он камень как тетрадь разлиновал,
лёгким пёрышком все строчки исписал,
но поскольку
обуян был жаждою,
– дык получилась
строчка каждая
про ВО-ДЫ:
КАК НАЛЕВО ПОЙДЁШЬ – ВИНА-ВОДЫ НАЙДЁШЬ
А НАПРАВО ПОЙДЁШЬ – В РОДИЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ПОПАДЁШЬ
А НА СЕВЕР ПОЙДЁШЬ – В ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ЛЬДАХ ПРОПАДЁШЬ
НА КАВКАЗ НЕЛЁГКАЯ ЗАНЕСЁТ – ЖУРНАЛ ПЕЧОРИНА ПРЕПОДНЕСЕТ
ЧЕРЕЗ ДНЕПР ПОЛЕТИШЬ – ГОГОЛЯ РЕДКУЮ ПТИЦУ УЗРИШЬ
КОЛИ НЕВОД УДАЧНО ЗАКИНЕШЬ – МЕДНОГО ВСАДНИКА ВЫНЕШЬ
КАК ПО НОТАМ ПОЙДЁШЬ – КЛЮЧ РАХМАНИНОВ К ТЮТЧЕВУ ПОДБЕРЕШЬ
КАК ПО СЕРДЦУ ПОЙДЁШЬ – В СПАССКОЕ-ЛУТОВИНОВО ПОПАДЁШЬ
КОЛИ ПРОТИВ ПРИЙДЁШЬ – НА ЛАТЫНЬ СВОЮ КИРИЛЛИЦУ ПЕРЕВЕРНЁШЬ
В СТЕПЬ ПОЙДЁШЬ – ЧЕХОВСКИЕ ПОДВОДЫ ЗАМЕТИШЬ
ВОЙДЁШЬ ЛИ В ХРАМ – ПОТОЛКА ПРЯМОГО НЕ ВСТРЕТИШЬ
ВГЛУБЬ ИСТОРИИ РИНЕШЬСЯ – ВОЕВОДЫ ДА ЗАВОДЫ ПРОЙТИ НЕ ДАДУТ
ОБРАТНО КИНЕШЬСЯ – САДОВОДЫ-МИЧУРИНЦЫ ТУТ КАК ТУТ
А НА ПОЧТУ ПРИДЁШЬ – ТАМ ТЕБЯ ЖДУТ ПЕРЕВОДЫ
А НА ФЕРМУ ПОЙДЁШЬ – ТАМ СКОТИНА И ЖИВОТНОВОДЫ
В ТУНДРЕ, В ПОЛЕ, В ЛЕСУ И НА ПАСЕКЕ – ...ВОДЫ
В ОБЩЕЙ ПЛЯСКЕ КРУГАМИ И В КУКОЛЬНОМ ДЕЛЕ – ...ВОДЫ
А В ДОМУ У КАЖДОГО НОВОБРАНЦА – ПРО – ВОДЫ
А В ТЕТРАДКЕ, КОЛЬ ВЫНЕШЬ В ДОЖДЛИВУЮ ПОРУ ИЗ РАНЦА, – РАЗ – ВОДЫ
В ЖАРКИЙ ПОЛДЕНЬ КУСАЮТ КОНЯ И КОРОВУ – О – ВОДЫ
И СВЕРКАЮТ НА КРЫШАХ, СРАЖАЯСЬ С ГРОЗОЙ, ГРОМООТ – ВОДЫ!
Воды здесь, воды там –
вот и весел молодец,
и по этим по водам
он добрался наконец
под люли да ай люли
прямо к грозному жюри!
Татьяна Галкина (Эстония)
Алексей стоял перед магазином с вывеской «Воды», не сводя глаз с неоновых букв. Воды... Это слово всю жизнь было для него поистине роковым. Начиная с самого момента появления на свет...
Его мама оказалась в «интересном положении» будучи ещё совсем молоденькой девушкой. Все знания относительно предстоящего материнства она черпала исключительно из книг, потому как опыта в подобных делах, в силу нежного возраста, не имела совершенно. Будущая мама так панически боялась пропустить тот момент, когда должны отойти воды, что чуть было не прокараулила сами роды: маленький, сморщенный комок заявил о себе громким верещанием аккурат тогда, едва только её успели доставить в больницу. И никаких вод!
В школе Алексей учился вполне сносно, можно даже сказать хорошо. Но лишь до того злополучного дня, когда в экзаменационном сочинении по «Вешним водам» Тургенева он, четырежды упомянув Санина, каждый раз написал фамилию этого персонажа с двумя буквами «с». Класс ликовал, а учительница так никогда и не смогла простить Алексею этого «надругательства над русской классикой». Чтоб эти «Воды»! Будь они трижды... вешние!..
Так ведь и были!
Спустя несколько лет после окончания школы угораздило его однажды, соблазнившись первыми тёплыми лучами, прогуляться по таким вот вешним. А результат – пневмония и ещё целый букет сопутствующих заболеваний... Так Алексей оказался на лечении в санатории «Минеральные Воды».
Когда он увидел ЕЁ, набиравшую из источника кристально – чистую воду, то впервые в жизни ощутил, как язык предательски присох к гортани, а кровь ударила в голову, окончательно лишив последнюю малейшей возможности мыслить здраво.
– Как Вас зовут? – любуясь нежными изгибами её изящной руки, неожиданно для самого себя спросил Алексей.
– Марина, – ничуть не смутясь, отвечала незнакомка.
– Марина... Морская... – еле слышно выдохнул Алексей, и это имя тогда показалось ему знакоВым...
Через полгода они поженились. Наслаждаясь размеренным ритмом семейных будней, Алексей даже почти поверил в то, что по-настоящему счастлив. И только деньги с ошеломляющей скоростью утекали сквозь пальцы. Как вода. А вместе с ними подалась по течению и его «морская»: растворилась в бурных объятьях вихрастого грузина, владельца огромного завода по производству минеральной воды и других безалкогольных напитков со звучным названием «Незамутнённые Кавказские Воды „Дермлиг“». (Особенно Алексея веселила аббревиатура предприятия. Хорош заводик...)
«Не выйдут никогда из модыгласила рекламная вывеска завода. Да уж, каламбурчик...
Развод был таким же стремительным, как потоки горных рек на родине новоиспечённого супруга Марины.
ГОСПОДИ, ОПЯТЬ ПОДМОЧЕННАЯ РЕПУТАЦИЯ!
И вот теперь, случайно (?!) оказавшись перед магазином «Воды», Алексей стоял и думал: «Ну почему, почему мне попалась на глаза именно эта вывеска?! Почему не „Электроника“ или „Ремонт бытовой техники“, например? Тогда... Тогда хоть, возможно, я смог бы сдать в починку моё безнадёжно разбитое сердце»...
Яна Ткаченко (Украина)
Воды
В тот день, когда сходят снега с раскинувшихся сопок, когда суровое северное солнце сменяет гнев на милость и посылает лучи, один другого ярче, на изголодавшихся по теплу обитателей норок и берлог, просыпается водопад Кулу.
Проспав всю зиму в подземном каменном мешке, Кулу скидывает с себя кованый панцирь и выбрасывает в небо первую струю ледяной воды. Ему эхом отвечают стремительно зеленеющие сопки, покрывающиеся первыми бледно-желтыми цветками рододендрона распадки, шелестящая прошлогодними сережками ольха. И начинается буйство!
Звонкими перепевами обмениваются маленькие ручейки. Фальцетом отвечают сосульки. С гулким басом сходит лавина снега, не долетающая до равнины и превратившаяся в миллион разноцветных капелек. Кулу неторопливо начинает свой танец, плавно стекая по мерзлым пока еще уступам горы, кружась в мелких водоворотах, балуясь, вертясь, заигрывая.
И где-то далеко-далеко, там, куда уже не добегут проворные ручейки, ухнула, освобождаясь от зимних ледяных цепей, широкая и задумчивая река Балта.
И понеслось – вниз, куда-то к центру Земли, может быть, потекло буйство красок, звуков, колючих льдинок причудливой формы, медленно растворяющихся в холодных, кристально-прозрачных водах.
Элеонора Гришакова (Эстония)
Воды Чудского озера
Шумят, о чем-то шепчут друг другу старые сосны. Под ногами чистый, легкий песок. А дальше – необозримые воды Чудского озера, или Пейпси по-эстонски.
Я прикасаюсь ладонью к воде – прикасаюсь к чему-то вечному. Ведь озеро было до нас, и будут шуметь, набегая на светлый песок, его волны и после нас.
Я слышу стук мечей, хриплые крики и тяжкие стоны раненых. Это наши далекие предки сражаются со своими извечными врагами – немецкими рыцарями на замерзших водах озера. «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет».
В XVII веке на берегах этих вод наши предки-староверы скрывались от преследований верных царских слуг. Эстония дала им приют. Так возникли поселения русских на берегу Пейпси.
Сейчас воды озера разделяют две республики – Эстонию и Россию. Здесь, в Эстонии, самые дорогие мои близкие: дочь, внук, сестра, – а там, в России, другая дочь, мои милые маленькие внучки. Нас разлучила граница, она проходит по водам озера, она проходит через людские сердца и через мое старое сердце. Я люблю обе страны, и мне грустно и горько, что теперь их разделяют, а не соединяют воды озера.
Андрей Самиляк (Украина)
Вода. Это не просто вещество, что сопровождает нас через время и пространство, хотя и этого уже достаточно. Многогранна и многолика, переменчива и постоянна, жизненно необходимая и смертельно опасная. Было бы совершенно непочтительно отзываться о ней как об одном и том же веществе – воде. Это означает не увидеть самого главного, того, что частички всего вокруг, эти детали картины великой художницы природы содержат воды, а не воду, известную нам со школьной скамьи как H2O. Кто станет утверждать, что снег ранней весной (грязный, уставший за зиму, прячущийся по темным уголкам от лучей солнца), это тот же, что и юный, полный сил и нежного хруста снег в начале января? А разве похожи ласковые и загадочные воды большой реки летним вечером на те же воды, но осенью перед дождем?
Отличия в форме наиболее заметные, но воды потому и поддерживают жизнь, что сами являются живыми, несут в себе часть содержания живого. Дождик может и развеселить, и опечалить. Лужа может показаться грозным непреодолимым препятствием не только на дороге, но и на жизненном пути; а может взбодрить солнечным зайчиком, заставить поднять глаза, взглянуть на небо.
Воды, для человека с развитым воображением, могут показаться если не гегелевским Абсолютным Разумом, то чем-то несущим нас и определяющими нашу жизнь. В них ты можешь пойти ко дну, а можешь нестись под полными парусами. Сомнения могут обложить твою душу, как объяли воды душу пророка Ионы, а можно сделать правильный шаг, и про тебя скажут – «как в воду глядел».
Возможно, именно многообразие вод в природе станет той ступенькой понимания мира, осознания его красоты и неповторимости, которая так необходима нам. И тогда воды счастья разольются в наших душах.
Андрей Мор (Латвия)
Воды
Воды всегда имели огромное значение в такой разнообразной жизни человека, будь то река или озеро, рыбак или ученый. Поэтому, если страна имеет свои воды, это замечательно. Воды как необходимый витамин – они источники и воды, и здоровья, и радости человека, радости отдыха и созерцания.
Моя родина Латвия богата и внешними, и внутренними водами. Западное побережье омывается Балтийским морем – непосредственным источником внешних вод, северное и северо-западное – Рижским заливом. Внутри страны много рек и озер, больших и маленьких.
На самом деле Балтийское море и Рижский залив – настоящее богатство Латвии. Побережье залива во многих местах – песчаное, наилучшим образом приспособленное для пляжей. Ещё в дюнной зоне есть восхитительные сосновые леса, в которых можно отлично отдохнуть и восстановить пошатнувшееся здоровье. Даже дух захватывает, когда после загрязненного города попадаешь в этот маленький рай с морем, соснами, песком и целебными минеральными водами. Естественно, это чудо незамедлительно начало использоваться. Как грибы после дождя, на побережье выросли маленькие и большие санатории и дома отдыха. В них можно с толком провести время – отдохнуть на море и лечиться минеральными водами. Еще море – дом и работа для рыбаков, их семей и целых сел, коих на побережье ещё больше, чем санаториев.
К внутренним водам относятся реки и озера, которых очень много. Самые крупные водные артерии страны – Даугава (или Западная Двина), Лиелупе, Вента и Гауя. Все они сыграли чрезвычайно большую роль в развитии жизни на близлежащих территориях. Даугава – почти буквально «народная мама», добрая и ласковая, кормящая и оберегающая. Ей посвящено несчетное количество народных песен и сказок; в первую очередь селения появились около нее. Гауя и Лиелупе – реки непередаваемой, но совершенно противоположной красоты. Гауя – неширокая, но длинная, скалистая и глубокая, таинственная и опасная, известная своими коварными омутами и водоворотами. Вокруг нее образовалась уникальная природная система, сохраненная в крупнейшем национальном парке. Лиелупе – очень широкая, неглубокая, медленная, живительная. Вобрав в себя бесконечно много притоков, она кормит почти всю страну – земли вокруг Лиелупе очень плодородны и названы «амбаром» Латвии. Вента изменчивая река, скалистые берега сменяются пологими, ровное течение переходит в нескончаемые пороги. У Венты же самый широкий в Европе порог, именуемый Вентас румба. Вента кормит запад Латвии.
В Латвии, конечно, имеются минеральные источники. Слабоминерализованные лечебные воды в основном «утекают» в санатории и здравницы, но множество людей едут к самим источникам – в Сигудлу, Балдоне, Валмиеру...
Воды – незаменимая и прекрасная часть природы и человеческой жизни в любом уголке мира, которую надо беречь. Надеюсь, что люди это понимают, поэтому воды и дальше будут давать жизнь и радовать человека.
Ирина Макейчик (Литва)
Здравствуй, моя дорогая!
Ты себе представить не можешь, где я была! Господи, кажется, я побывала в сказке! Спешу поделиться своими необыкновенными ощущениями и яркими впечатлениями.
Ты когда-нибудь видела настоящий, сочный цвет морской волны? Нет, не на какой-то там дешевой картинке, а «живой» цвет, в природе... А видела ли ты множество самых разных – маленьких и больших, невыразимо прекрасных озер и озерец, чудных, завораживающих водопадов и водопадиков? А рыбу?.. Много рыбы?.. Рыбы, которая почти не боится человека и спокойно, даже с каким-то достоинством (я бы даже сказала, с «рыбьим» достоинством), помахивая хвостом и плавниками, плавает в зеркально чистой воде возле самого берега, ожидая, когда ее «пригласят» на обед. Правда, это «рыбье» достоинство вмиг улетучивается, когда кто-нибудь из туристов все-таки устраивает для «попрошаек» обеденный перерыв.
А воздух, этот звенящий горный воздух... Ты дышала им?!
Да, это райский уголок, где забываешь обо всем на свете и просто наслаждаешься окружающей тебя неземной красотой: чистейшим горным воздухом, изумительным цветом воды, в которую будто вылили не одну емкость с яркой, поражающей воображение краской; плавающей в хрустально прозрачной воде озер не маленькой рыбой, сочной зеленью растений и дерев.
Водопады... Радостный, веселый шум низвергающегося потока воды, блестящие и переливающиеся на солнце всеми цветами радуги капельки волшебной влаги, разлетающиеся в стороны и падающие на зелень маленькими жемчужинками.
Нет, невозможно, я теперь это прекрасно осознаю, описать, пересказать увиденное, мне не хватает слов, трудно высказать до конца то, что вызвал во мне этот неповторимый мир природы.
Мы обязательно, я верю, побываем с тобой в этой чудесной сказке...
Кристина Москаленко (Литва)
Сегодня читали стихотворение Ф. М. Тютчева «Весенние воды». Только вот почему воды, а не вода? Я спросил у учительницы, а она на меня разозлилась и сказала, чтобы я повторил «множественное число». Да я и так вижу, что оно множественное, но посчитать-то не могу, ведь правда ведь?
Вот и пришлось идти у мамы спрашивать. Она всегда добрая и объясняет понятно, когда у неё нет дел «на кассе». Моя мама – продавец в продуктовом магазине. Но и она удивилась.
– Как же это нельзя? Вот по сто рублей, вот дорогая, вот со вкусом лимона, а вот с натрием...
Ну понятно, что с натрием – они же минеральные.
– Дай-ка, мама, мне вон тех, из верхнего угла.
Теперь всё понятно, только жаль, что мы воды, которые на складе, посчитать не можем. Так бы было больше.
– Деда, подумай, сколько минеральных вод может быть у мамы?
– Что гадать-то тут? Две, как сейчас помню, сколько мне пришлось увиваться да просить, чтобы путёвки достать... Тогда не то что сейчас... Сама директорская жена... Мыться пора, что это я тут раскис. Иди.
Как это у мамы было двое вод? У меня же больше. Я каждый день моюсь – пальцев не хватит, чтобы пересчитать. И зачем было писать «весенние воды», если можно лучше – «весенние лужи». И понятнее, и похожее, ой похожистей...
– Юль, а как больше похоже: весенние воды или весенние лужи?
– Смотря, что ты имеешь в виду...
– Юля, хватит читать свою «географию», скажи мне лучше, как посчитать воды?
– Берёшь карту, ищешь на ней таких синих головастиков, это источники, и считаешь.
– А что это тут понаписали? «Боржоми», «Нарзан», «Мацеста», «Саки», а «Бонаквы» нет.
– Да что ты там считаешь?
– Воды весенние... нет, минеральные.
– Ты бы ещё воды мирового океана пересчитал! По молекулке...
И смеётся. А вот и пересчитаю, и учительнице завтра покажу, и стихотворение выучу, и рисунок нарисую.
– Юля, а помоги-ка мне хоть картинку нарисовать про них? А?
Что она рисует? Почему черви? Лужа ведь может не поместиться. Неужели она не видит, что название я написал «Весенние воды»?
– Дай, ты не умеешь. Не нужны мне твои дождевые черви.
– Ай, ну тебя... Это потоки, струи, волны.
– Так отошли-то они от луж!
– Когда ты рождался, точно все отошли и мозги тебе вымыли... Иди, не мешай. Теперь и я из воды вытек! А-а-а, ну ясно, это потому, что я в апреле родился.
– Да, я как Марфа на твоей картинке, появился из вод.
– Афродита! А ты – дракон, чудовище из самых тлетворных, самых нечистых, самых вонючих и страшных болотных вод!
– Сейчас как заплАчу...
– Ну, ну не реви. Дай воды принесу, холодной, для успокоения.
ВодЫ, вОды, водЫ, вОды, соснЫ, сОсны, лучИ... Только день зря потратил, а мог бы и в счёте потренироваться.
Воду в ступе потолок, а воды-то утекло... Натекло, что хоть в путешествие по ней отправляйся, в качестве хитроумного Одиссея, а потом пиши такие вот воспоминания.
Ванда Котикова (Россия)
Воды счастья
– Что это, – говорил Реке сосед Пруд,
– Как на тебя ни взглянешь,
А воды все твои текут!
И. А. Крылов
Священный Ганг, гордо несущий свои воды, величавый Рейн – герой немецкого эпоса и опер Вагнера, великолепный Дунай, чьи голубые воды воспеты поэтами. О водах этих рек можно говорить бесконечно, но мне хотелось бы рассказать о своем знакомстве с другой, не такой широко известной рекой.
Впервые я попала в Варшаву в 1999 году, в ту самую пору, которая в Европе называется «золотой осенью». Естественно, что как и все приезжающие в столицу Польши, я пошла осматривать достопримечательности и попала на Рынек Старего Мяста. Побывала в Королевском Дворце, напоминающем пряничные замки из детских сказок, а из его окон увидела реку, воды которой переливались в лучах мягкого осеннего солнца. Зрелище было чарующим, но скоро вытеснилось другими впечатлениями. Однако совсем стереться из моей памяти ему помешала поездка в Краков. Там, стоя на Вавельском холме, я увидела совсем иную реку, имевшую, тем не менее, то же самое название – Висла. Веселость Вислы варшавской сменилось хмуростью Вислы краковской, эта мрачная торжественность еще больше подчеркивалась нависшим молочным туманом. В этот момент что-то произошло и через меня стала проходить вся история Кракова: я пела и умирала вместе с горнистом, я боролась с коварным Змеем, для меня создавались замки и бились на турнирах рыцари, в мою честь был построен первый университет. Я видела это вместе с водами старой Вислы...
Туман рассеялся, колдовство куда-то делось, а воды реки стали казаться самыми обычными. В следующий раз в Варшаву я попала ранней весной 2001 года. Каждый день приходилось ездить через Вислу – она была такой же, как и люди ранней весной, – серой, злой и несчастной. Воды ее уже не играли на солнце, а весьма неохотно текли вдоль унылых берегов. Но однажды я пошла гулять с очень близким для меня человеком: по крутой и извилистой лесенке мы спустились к Висле и стали смотреть на ее воды. День был все таким же угрюмым, но река, как мне показалось, ожила, стряхнула с себя зимнюю спячку, сказала мне «привет!» и улыбнулась. Я рассмеялась в ответ, глядя на нас усмехнулось и первое солнышко...
Священный Ганг, гордо несущий свои воды, величавый Рейн – герой немецкого эпоса и опер Вагнера, великолепный Дунай, чьи голубые воды воспеты поэтами. Все они прекрасны, но со мной навсегда останутся волшебные воды Вислы, умеющие менять настроение. Я смотрю на фотографию, на которой только я и Висла. Мы счастливы. «Привет, Висла! До скорой встречи!»
Ольга Горшкова (Россия)
Воды... Сколько ассоциаций вызывает у русского человека это короткое слово... Это и Великий Мировой Океан, покрывающий почти всю планету Земля, и живительная влага в оазисе, спасающая от неминуемой смерти, и дом с садом у пруда, и пляж у речки – всюду нас окружает вода.
Когда я слышу это слово – «воды», то всегда представляю водопад, который посетила на отдыхе. Водопад – это целая, несравнимая ни с чем стихия, самая влекущая и манящая, самая опасная, полная противоречий, но при этом такая совершенная и прекрасная...
Водопад... Стремительный поток, летящий с огромной высоты, сметающий все на своем пути? Нет, это далеко не все! А как же гул летящих вод, так похожий на торжественную песню органа? Песню, которая у каждого водопада своя, неповторимая, и никто не в силах ее повторить так, чтоб передать хоть сотую долю великолепия, волшебства, величия, этого чудесного явления природы... Песню, которую можно слушать часами, которая дарит силы измотанному восхождением путнику? Но разве только песня? Есть ведь еще соленые брызги, холодные соленые брызги, острыми осами жалящие обнаженные руки и плечи. Брызги, оставляющие на губах привкус усталой соленой жажды... А природа – суровый серый камень, и где-то далеко редкая мягкая травка, едва заметная, но манящая своей суровой ласковостью? Чтобы лечь на нее, предстоит проделать еще немалый путь, путь по скользким неглубоким каменным выступам, когда каждое мгновение мерещится, что вот-вот нога соскользнет и ты полетишь куда-то далеко, вниз, в небытие, в лоно столь любимого тобой водопада... Но зато потом, лежа на этой вожделенной траве, под лукавым, ласковым, но жестоко палящим солнцем, и глядя на игру лучей по стремительному потоку, невольно задумываешься, что же еще – Её Величество Вода? И понимаешь, что это не укрощенная помощница в кране и чайнике. Это – великая Стихия, объединившая два роковых понятия – Жизнь и Смерть. Жизнь – это все мы, состоящие из воды и каждый день в ней нуждающиеся. А Смерть? Сколько можно вспомнить катастроф и наводнений, связанных с водой! Сколько жизней унесла коварная водная стихия – не перечесть... Но все-таки жизнь каждому из нас подарила она – вода, а значит, роптать на нее, как на мать, великий грех.
Ирина Горюнова (Россия)
Эх, водичка, вода, вОды, водная стихия...
Всегда вроде бы одинаковая – вода и есть вода, но почему же всегда такая разная?
Может она быть и прозрачным звонким ручейком, и ревущей стихией; может быть и лекарством исцеляющим, и ядом смертельным; может спасать, а может и убивать; может звать к себе, манить, а может и отталкивать, гнать.
Все живое из воды вышло, из воды состоит, водой живо. Вода нас в этом мире встречает, вода из него и провожает. Родился ребеночек – водичкой обмывают, в жизнь выпускают; умер старик – водой обмывают, из живой жизни провожают...
Засуха, жар и сушь. Просим: «Приди, приди, дождик! Илья-пророк, не забудь нас милостью своей, ороси дожем обильным поля и долы!» Дождались – допросились: полились с неба струи прозрачные, живительные! Радуга мост перекинула! Спасены и хлеба, и травиночка каждая, и тварь всякая! Значит и человек жив будет. Спасибо, вода-спасительница!
А доводилось ли кому видеть наводнения и ураганы, когда те же реки светлые да ручейки звенящие вдруг выходят из берегов и смывают, проглатывают все на своем пути?! Разрушение и смерть всему, по чему прокатились мутные гневные воды. «Знай наших – поминай своих! Живи-пользуйся – да не забывайся!»
Вода манит, бодрит, силы возвращает. Живая вода.
А ну как в прорубь зимой провалиться? Или летом в водоворот попасть, да когда Водяной судорогой ногу скрутит? Несколько минут – и убьет водица, утащит на дно, назад не вернет живого. Мертвая вода.
Вода сладкая, чистая. Недаром чистотой воды качество бриллиантов определяют, а хрусталь резной и стекло невидимое с застывшей водой сравнивают.
А кто из нас с отвращением не отворачивался от канавы со зловонной, мутной водой? А ведь это та же вода, только сделала она уже свое дело – все обмыла-очистила, всех напоила-оросила и теперь уходит от нас в свой долгий путь: высоко на небо да глубоко под землю, чтобы в свое время опять вернуться к нам чистой и звонкой, яркой и животворной, гневной и всемогущей.
Эх, водичка, вода, вОды, водная стихия...
Елена Колчу (Россия)
Он никак не мог вспомнить значения слова «вОды».
ВОды, вОды, вОды...
«И вОды поглотили землю». Как это поглотили? Они что, столь прожорливы? ... или так огромны, что всю землю и сразу? «ВОды, вОды, вОды», – стучало в висках. Что же это значит? Ведь знал, знал же!
И опять погружался в закоулки своей памяти, и опять не находил ответа. Вот уже третьи сутки он бредет по пустыни; барханы, пески, перекати-поле и этот пугающей своей навязчивостью вопрос – вОды.
Он снова терял сознание и чувствовал, как что-то нежно качает его, обволакивает прохладой, щекочет пеной и понимал, что ответ на измотавший его вопрос совсем близко. Что ЭТО и есть ответ. Он напрягал слух, и казалось, уже слышал, да, слышал. Весь вытягивался в струнку, чтобы не пропустить ни единого звука. Тихий, монотонный шепот приближается столь стремительно и пугающе, все ближе и ближе. Но резкая боль возвращала его в реальность. Это горячий песок обжег его лицо. Сознанье вернулось, вернулся и вопрос – вОды.
ВОды, вОды, вОды. ... «И вОды поглотили землю».
Нет, неверно! Нужно пойти от противного, то есть вспомнить, с чем употребляются эти вОды. Так! Ничего на ум не приходит ... А, вот! Могучие вОды! Ну это еще раз подтверждает, что они очень крупных размеров и аппетит у них хороший – жрут даже землю.
Еще. Что еще? Подземные вОды! Ну эти, похоже, абсолютные ленивцы – где спят, там и едят!
Дальше?! Родовые вОды. Так, значит, они млекопитающие. Ну что же, картина проясняется! Ещё, ещё... Вспоминай ещё. Отошли вОды ... Вот! Значит, их можно победить, раз они отходят, сдают свои позиции! Значит, мы вели с ними боевые действия? Конечно вели! Раз уж они землю поглотили, то что про нас – людей – говорить, мы-то поаппетитней будем. Значит, должны быть такие эпитеты, как «трусливые, пугливые, бегущие»... Да! «Бегущие вОды» – такую информацию память подтвердила...
Снова забытье и опять «вОды» подкрадываются ближе. Теперь он уже не только слышит, но и видит их. Да, это вОды! ВОды, которые только что, будучи в сознании, он наделял всеми немыслимыми эпитетами ужаса. Эти лазурные вОды! Он подходил совсем близко к ним и удивлялся их общительности; как шаловливый котенок, они мягко подкрадывались, но резко махнув хвостом белой пены, уходили обратно. А как солнце играло с этими вОдами! Отражаясь в них, оно переливалось всеми цветами: пурпурным, розовато-лиловым, фиолетовым – и россыпью золотых монет пряталось в голубой толще воды.
Казалось, он пролежал так вечность, рассматривая вОды; скользил взглядом по гладкой, красивой поверхности, и слушал мерный шум тысячелетий, дыхание морской глуби, и даже шорох песка теперь радовал его слух. Это целый мир, бесконечность, не знающая покоя стихия. Он уже не понимал – сон это или явь? Но точно знал, что он счастлив!
Открыв глаза, он увидел солнце, которое расплылось в глумливое оранжевое пятно и не спешило уйти за горизонт. Он поднялся и продолжил свой путь. Час, два, три... вечность. Казалось, время и пространство застыли: вокруг барханы, внутри «вОды?».
Он уже почти отчаялся вспомнить эти «вОды», но понял, что именно это его стимул, что только отгадка значения этого слова движет его вперед. Он все преодолеет, преодолеет саму смерть, но найдет ответ.
Он вспомнил, что в детстве у них была такая игра: очень долго, без остановки произносилось одно и то же слово, и через полчаса такой скороговорки уже никто не мог вспомнить значения этого слова. Так и он слишком долго повторял «вОды» и вслух, и про себя... Но почему он именно это слово твердил?
Может, это код, который я мог забыть и поэтому твердил, как молитву? Код?! Но код чего? И что с его помощью я собирался открыть?! Да еще здесь! Глупо!
А может?!... Ну конечно же! ВодЫ! ВодЫ! ВодЫ!
Он изо всех сил крикнул: «ВодЫ!!!!!»
От напряжения внутри что-то лопнуло и горячей струей разлилось по всему телу.
Сознанье к нему долго не возвращалось, лишь когда ночь скрыла беспощадное солнце, он открыл глаза. Попытался вспомнить то, о чем грезил в бреду, но не смог.
Значит, начинать с нуля, с самого начала. ВОды, вОды, вОды...
Вячеслав Глебов (Россия)
Когда мы произносим слово «вОды», в нашем воображении возникает несколько ассоциаций сразу. Первое, наверное, это воды рек, морей, океанов, озёр. Нам нравится смотреть на водопады, на безбрежную даль морей, на ровную гладь озёр, даже, глядя на весенний ручеёк, мы радуемся. Радуемся тому, как водяной поток огибает преграды на своём пути и устремляется вдаль. Удивительные свойства воды заставляют нас пережить множество чувств. От состояния полного спокойствия и умиротворённости до панического ужаса, внушаемого океанским штормом.
Следующая ассоциация – это вода как предмет первой необходимости. Мы пьём воду, готовим на ней, используем её в хозяйстве. Вся наша деятельность связана с водой, нельзя ни на минуту представить жизнь без неё. Не будет воды и остановится практически вся промышленность, измученная жаждой почва станет бесплодной.
Наверняка, о том, что вода-- это и неотъемлемая часть как нас самих, так и всего живого, мы вспомним в последнюю очередь. Хотя это ведь самое главное. Человек на две трети состоит из воды, и она необходима ему для того, чтобы жить. Вода – начало всего живого, она источник жизни. Вода как внутри нас, так и вокруг. Осадки – тоже вода. Снег, дождь, град, туман – это всё она же, только в других обличьях. Ледники и айсберги – также вода, которую в скором времени начнут использовать, как и обычную.
Вода есть и под землёй. Колодцы всё ещё являются частью нашего быта. А с какой жадностью приникаем мы губами к роднику! Люди спускаются под землю посмотреть на озёра и реки, сталактиты и сталагмиты – удивительные чудеса природы.
Конечно, невозможно сразу представить вОды во всём их многообразии и во всех превращениях. Но несомненно, вода – самый щедрый дар природы человеку.
Ванда Котикова (Россия)
Особенности русского характера
Русские люди вообще широкие люди..,
широкие, как их земля,
и чрезвычайно склонны
к фантастическому, к беспорядочному;
но беда быть широким
без особой гениальности.
Ф. М. Достоевский
Что это значит – быть русским? В чем заключается особенность русского характера? Как часто задают этот вопрос седовласые академики в научных диспутах, шустрые журналисты в различных шоу и простые граждане в застольных дискуссиях. Задают и отвечают. Отвечают по-разному, но все отмечают нашу «особость» и гордятся ею. Русского человека в ЕС калачом не заманишь – мы настолько стремимся сохранить свое, родное, что гордимся самыми отвратительными сторонами нашей самобытности: пьянством, грязью, нищетой. Мы сочиняем анекдоты о том, что русских никто не может перепить, с удовольствием показываем иностранцам нашу грязь.
Широта прячется на дне бутылки; можно найти ее и на захламленных российских просторах – земли нам не жалко, у нас ее много! Пока. Иностранцы приезжают и умиляются – у русских богатство валяется под ногами, его никто не видит и не подбирает. Мы ухмыляемся в ответ: видим, но не хотим брать, а то обвинят в жадности. Для русского человека это самое страшное обвинение. Весь наш фольклор построен на том, что жадным быть плохо и жадность наказуема – именно поэтому мы с чистым сердцем дарим Аляску и Курилы. Нам ведь хватит.
«Они» же, приезжая к нам, не понимают, как на стол у нас дорогим гостям выставляют последнее: у «них» вообще нет такого понятия, как «поделиться последней рубашкой».
Загвоздка, видимо, в том, что эта самая широта может быть только полярной: пьянство, нездоровый азарт, жизнь на халяву, с одной стороны. Но, с другой стороны, чистота веры, пронесенная и сохраненная в веках. Опять-таки – русский человек не может веровать тихо, скромно. Он никогда не таится, а за веру идет на казнь, идет с высоко поднятой головой, поражая врагов. На миру и смерть красна. При этом уже перестает быть важным, какая это религия. В ВОВ в бой шли и погибали с именем Сталина на устах так же, как раньше умирали за царя (вспомним оперу «Жизнь за царя» М. И. Глинки), сейчас группа «Белый орел» предлагает нам отдать жизнь за В. В. Путина.
Вообще, мы очень зависимы от власти, точнее, от власти одного человека. Нам трудно перейти на западную модель меньшей зависимости индивидуума от государства: мы от широты души привыкли наделять неограниченными полномочиями одного человека. Взялся – пусть отвечает за все, но помнит, что мы все делаем с размахом: идолопоклонствуем и низвергаем с пьедестала, любим и ненавидим. Никто ничего не может заранее предсказать, мы ведь такие разные, такие неожиданные.
Русские люди, руководствуемые извечным русским «авось», отправляют на смерть атомные лодки и дают волю террористам, а уже другие русские ценой своих собственных жизней предотвращают взрывы и останавливают боевиков.
Русские воруют, но русские же и обличают. Именно наши журналисты ради ПРАВДЫ-матушки раскрывают страшные преступления и погибают, как Дм. Холодов. Вечная им память.
Гласность и свободу слова мы понимаем тоже по-своему, широко: говорим не только, что хотим, но и как хотим, с воистину русским размахом расправляясь с родным языком.
Илья-Муромец 33 года провел на печи – широта порождает медлительность. Мы очень медленно реагируем. Трагедия на Пушкинской. Гибель «Курска». Договор по ПРО.
События XIX Олимпиады только подтверждают эту мысль. Широким жестов мы делим одно «золото», дарим другое, пытаемся как-то выйти из ситуации только в конце Игр, но, увы, как всегда, опаздываем – Олимпиада благополучно финиширует. Обратим внимание, что никто не упрекает наших спортсменов. Тоже типично наша черта – поиск внешних врагов. Понятно, что спортсмены не виноваты, но шведские хоккеисты тоже неплохо держались, а пускать их домой после проигрыша не хотели... Мы не такие, мы – добрые. Нам всех жалко, а нас никто не жалеет. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то сказал, что ему жалко русских? Нам жалко всех: немцев, американцев, поляков. А в ответ на трагедию с «Курском»: русские сами виноваты, они вечно все скрывают.
Ну, ладно, а то начнем сами себя жалеть. Хотя можно бы и попробовать, а только и можем, что корить себя. Между прочим, привычка заниматься самокопанием и самоедством – тоже наша, российская. Но пусть кто-нибудь другой попробует нас покритиковать – грудью встанем на свою защиту!
Вот такие мы, русские.
Наталья Эккер (Эстония)
Рассуждения о русском характере
О русском характере и его особенностях мы можем рассуждать бесконечно – уж больно благодатный это материал. В русском человеке намешано столько всего, что и по пальцам не пересчитать.
Очень точно особенности характера русского человека подмечены в народных сказках и былинах. В них русский мужик мечтает о лучшем будущем, но претворять в жизнь свои мечтания ему лень. Он все надеется, что выловит говорящую щуку или поймает золотую рыбку, которая исполнит его желания. Эта исконно русская лень и любовь помечтать о наступлении лучших времен всегда мешала нашему народу жить по-человечески.
А склонность к стяжательству, опять же замешанная на великой лени! Русскому человеку лень вырастить или смастерить то, что есть у соседа – ему гораздо проще это украсть, да и то не самому, а попросить это сделать другого. Типичный тому пример: случай с царем и молодильными яблоками. Конечно, в сказках и сатирических рассказах многие черты сильно утрируются и иногда доходят до абсурда, но ничто не возникает на пустом месте – не бывает дыма без огня.
Такая черта русского характера, как долготерпение, частенько переходит границы разумного. Русский человек испокон века безропотно терпит унижения и притеснения. Отчасти здесь виноваты уже упомянутые лень и слепая вера в лучшее будущее. Русский человек скорее предпочтёт терпеть, чем бороться за свои права. Но как ни велико терпение народа, оно всё-таки не безгранично. Приходит день и смирение трансформируется в необузданную ярость. Тогда горе тому, кто встанет на пути. Не зря русского человека сравнивают с медведем.
Но не все так плохо и мрачно в нашем Отечестве. У нас, русских, есть множество положительных черт характера. Мы глубоко партиотичны и обладаем высокой силой духа, мы способны до последней капли крови защищать свою землю. Издревле на борьбу с захватчиками поднимался и стар и млад. Даже Илья Муромец, половину жизни прикованный к постели, нашел в себе силы исцелиться и выступить против супостата.
Особый разговор о характере русских женщин. Русская женщина имеет несгибаемую силу духа, она готова пожертвовать всем ради близкого человека и отправиться за ним хоть на край света. Причем это не слепое следование за супругом, как у восточных женщин, а вполне осознанное и самостоятельное решение. Так поступали жены декабристов, отправляясь за ними в далекую Сибирь и обрекая себя на жизнь, полную лишений. Ничего не изменилось с тех пор: русская женщина и сейчас во имя любви готова всю жизнь мыкаться по самым отдаленным уголкам мира.
Говоря об особенностях русского характера, нельзя не упомянуть веселый нрав – русский поёт и пляшет даже в самые тяжелые периоды своей жизни, а уж в радости и подавно! Он щедр и любит погулять с размахом – широта русской души уже стала притчей во языцах. На отдыхе наш человек всегда производит фурор, пуская пыль в глаза. Русскому необходимо гульнуть на всю катушку, даже если завтра придется перебиваться с хлеба на квас, он не умеет задумываться о завтрашнем дне. Только русский человек ради одного счастливого мгновенья может отдать всё, что у него есть и не сожалеть впоследствии. Вспомним о бедном художнике, который продал всё, что у него было и засыпал любимую цветами. Это сказка, но она не так уж далека от жизни – русский человек непредсказуем и от него можно ожидать чего угодно.
Эта тема на имеет конца и края: к уже описанным можно добавлять все новые и новые черты характера, которые, противореча друг другу, прекрасно уживаются между собой. Поэтому оставим эти исследования профессионалам и будем просто жить и радоваться, что мы, русские, такие, какие мы есть!
Светлана Лебедь (Израиль)
Как у всякого великого народа, русский национальный характер есть явление неопределимое по существу. Как можно определить вечную душу человека или народа? Много сказано на тему загадочной противоречивости русского человека. Русский характер давно привлекает внимание ученых. В. А. Гречко так пишет об этом: «Научный анализ русской нации начался славянофилами, продолжался в трудах литераторов и философов. Если первоначально ученые и писатели сосредотачивали свое внимание на описании существенных черт русского народа, то у ряда философов исследование определяющих духовных начал в истории русского народа вылились в поиски Русской идеи. Философы искали смысл и назначение русского народа в мире. Интерес к назначению, судьбе русского народа, к его народности особенно обостряется на поворотных этапах его исторического пути».
Русский человек унаследовал от своих древних славянских предков талантливый сложный характер и сильный темперамент. Историки отмечали удивительную жизнестойкость славян, веками отбивавшихся от готов, угров, гуннов, аваров, хазар. Античные авторы тоже отмечали достоинства варварского народа: «Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково, оказывая им знаки своего расположения» (Маврикий Стратег).
Важными чертами русского менталитета является соборность и народность. Соборность выражает дух согласия и примирения между народами. Выражением соборности, в частности, являются веро- и этнотерпимость русских.
Русскому присуща устремленность к чему-то бесконечному. У русских всегда есть жажда иной жизни, иного мира, всегда есть недовольство тем, что есть. Феномен русской души именно так и объясняется: с одной стороны, «витанием в облаках», а с другой – неумением обращаться со своими эмоциями. Русский человек или душит их, или отпускает все сразу, и тогда уж держись. Поэтому в русской культуре так много душевности, плавно переходящей в панибратство. Но для проявления этой душевности требуются какие-то экстремальные обстоятельства. Русскому человеку нужны постоянные потрясения. Отсюда и русская история, изобилующая катаклизмами, переворотами, революциями, бунтами, бессмысленными и беспощадными.
Народная душа была зависима от сурового традиционного уклада, его обязывающих форм, его гармонии и ритма, организующих душу. В этом одна из тайн русской души: русский человек в органичном для него укладе – дисциплинирован, трудолюбив, проявляет чудеса творчества и смекалки. Но при разрушении традиционного образа жизни, у народа не было удерживающего серединного царства и он безмерно разнуздывался. Когда сообща и все вместе на благое дело-то и каждый хорош. Но как только русский человек оказывался в развалившемся обществе или в чуждой обстановке – он терялся, шалел и терял собственный облик. Нетвердость личностного стержня проявлялась всякий раз при разрушении соборных начал жизни.
Русскому народу свойственна сверхмобилизация в экстремальных и демобилизация в обыкновенных ситуациях, что тоже диктовалось необходимостью самосохранения. Периоды бездействия и необыкновенного терпения долговременной тяжкой ситуации могли внезапно смениться либо бурной деятельностью, либо бунтом. Русский человек мало способен мобилизоваться ради корыстных материальных целей, но он совершает сверхусилия во имя высоких идеалов: сохранения Родины и священных для него ценностей.
Русский человек по природе своей аскетичен, он умел и желал довольствоваться необходимым, ибо только по таким нормам можно было выжить в данных условиях. И суровая жизнь, и идеализм характера приучили к самоограничению в материальной жизни. Поэтому среди русских не было распространено накопительство, стремление к обогащению любой ценой и русский человек не мог все силы бросать на материальное благоустройство. В русской жизни материальное стяжание никогда не было общественным идеалом, не было европейского пиетета к собственности и богатству, и не мог утвердиться приоритет денег.
В силу большей эмоциональности русскому человеку свойственна открытость, задушевность в общении. Если в Европе люди в личной жизни достаточно отчуждены и оберегают свой индивидуализм, то русский человек открыт к тому, чтобы им интересовались, проявляли в нем интерес, опекали, равно, как и сам склонен интересоваться жизнью окружающих: и своя душа нараспашку, и любопытно – что там за душой у другого.
Тема русского национального характера особенно актуальна сейчас – в период глобальных преобразований. К началу XX столетия сложился специфический национальный характер, который был так или иначе свойственен всем сословиям, но в наиболее чистом виде сохранялся в провинции и низовых сословиях. Несмотря на невиданные катаклизмы и жертвы нынешнего столетия, русский народ сохранил многие свои генетические и культурные характеристики. Что-то искажено и требует излечения, что-то ждет своего возрождения.
Светлана Удовенко (США)
Многие иностранцы ломали себе голову над загадочными и непонятными русскими. Признаюсь, меня всегда поражало, когда я натыкалась на подобное высказывание в какой-либо книге. Неужели мы такие непонятные? Чем же? Ну что же, попробуем разобраться.
Наверное, главная непонятность состоит в том, что у нас много чего делается «вдруг». То есть в русских сильнее, чем в ком-либо ином, проявляется элемент неожиданности и непредсказуемости. Вроде все тихо, спокойно, ничто не предвещает бури, даже наоборот, и вдруг... Шведы должны забыть свои насмешки над русской армией и всерьез драться, призывая на помощь последние резервы; Наполеону приходится уходить из Москвы; Фридрих, король прусский, должен улепётывать восвояси, кляня почём зря свою разведку, и так далее, и тому подобное...
Причем, видимо, народ наш давно эту особенность свою понял, признал, полюбил и сжился с ней так, что без специальных раздумий на эту тему и не поймешь, что она в нас присутствует. Сказки наши на эту особенность указывают. Самые любимые, самые чудесные наши сказки подсказывают, что же в нас не так. Вспомним? Лежит Емеля-дурачок на печи, делать ничего не желает, наконец через силу отправляется воды принести – и на тебе! Волшебную щуку заказывали? Нет? А зря! Вот она – сама в руки попала. Если сравнить наши сказки со сказками братьев Гримм, например, поражает именно минимум вот такой волшебности. Как-то у них все приземленно, основательно. Из чудес – только животные разговаривают. Мы, в общем, мало с их сказками знакомы, только «Бременских музыкантов» знаем. Но знаем их в обработке! Все чудеса, принцесса похищенная – нашего изобретения, русского! У немцев только квартет зверей путешествовал.
И все. И если заслужил кто-то у немца тяжелой работой счастье, то вот оно, пожалуйста. Что-нибудь случится. Выдадут тебе точно отмеренную порцию счастья и еще смотреть будут, как ты с ней обойдешься. Жадным стал? Отберут тут же, да еще и накажут. А у нас? Даже поговорку сложили: дуракам везет. И в сказках именно дуракам и приваливает то щука, то кобыла белая с серебряным хвостом, то Сивка-Бурка... Чтобы умному брату досталось что-то подобное – да никогда! Правда, наши русские дурни жадными никогда не становятся, по крайней мере в сказках.
Второй странностью для иностранцев является наша лень. Лень и необязательность. Насчет необязательности – это из жизни, а лень наша вполне сказочная и корни имеет тысячелетние, если не больше. Ну как с нами дело иметь? Договорились о чем-то, а русскому партнеру стрельни вдруг что-то в голову, и ждет-пождет иностранец, и понять ничего не может. Хотя со временем, быть может, и изменится эта черта нашего характера.
Ещё одна черта, вызывающая удивление пополам с восхищением, – это наша отзывчивость. Тоже в сказках культивируется. Помогаешь другому – когда-нибудь и он тебе поможет. Ну а если не поможет, все равно, по доброте душевной помогаем, по пословице: «Как аукнется, так и откликнется». Хотя бы советом. Потому что это в нас с детства заложено, в ком-то больше, в ком-то меньше. И страна наша до недавнего времени называлась очень выразительно: «Страна Советов». Тех самых.
Ну, наверное, достаточно для обрисовки характера.
Вообще, каждая нация имеет какую-то одну наиболее сильную и яркую черту, и все поступки этой нации воспринимаются с этим оттенком. Наша главная черта определяется словом «вдруг».
Яна Эйги (Эстония)
Особенности русского характера
Что такое русский характер? Насколько вообще правомерно говорить о характере целого народа как о чем-то едином и цельном? Разумеется, о любом народе, в том числе и о русском, складывается определенное представление, ряд своеобразных клише, связанных именно с данным народом. Нередко люди сами поддерживают сложившееся мнение о себе. Но на самом деле каждую из черт национального характера, вполне доказанную и обоснованную, можно так же убедительно опровергнуть. Все сказанное в полной мере относится и к русскому характеру. Что же можно сказать о нем?
Как пишет В. О. Ключевский, неспособность к постоянному размеренному труду характерна для русских. Но круглогодичный крестьянский труд в тяжелых природных условиях не соответствует такой характеристике. И сохранившиеся с древнейших времен до наших дней предметы быта, архитектурные сооружения, произведения искусства отнюдь не свидетельствуют о нелюбви к постоянному труду, скорее наоборот.
Стремление к единому государству, вера в самодержавную власть? Но именно в России широкое распространение получили революционные идеи, и идеолог анархизма М. Бакунин – выходец из России.
Это всего лишь два примера из множества возможных. И каждое суждение в подобной паре противопоставлений подтверждается примерами и доказательствами.
Можно добавить также, что в русском национальном характере нашли свое выражение, с одной стороны, восприятие скромности и смирения как нормы поведения, привычка безжалостно себя критиковать и над собой смеяться; с другой стороны – вера в особую судьбу России, ее историческую миссию для стран Европы и всего мира.
Из всего сказанного приходится сделать вывод, что единственная неоспоримая черта русского характера – противоречивость, сложность, способность сочетать в себе противоположности.
Olga N. Chesakov (США)
ОСОБЕННОСТИ РУССКОГО ХАРАКТЕРА
Миниатюра на заданную тему в публицистическом стиле
«И нашёл Екклесиаст, что Бог сотворил людей правыми, а люди пустились во многие помыслы». Так сказал поэт и мудрец, и жернова времён не стёрли его слов; и сказал он также: «Всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать, время насаждать и время вырывать посаженное... время разбрасывать камни и время собирать».
Пришло время, и рухнули железные преграды, и стало преодолимым непреодолимое, проходимым – непроходимое, прозрачным – непрозрачное. И оказалось, что планета – маленькая, смертельно уставшая от забот о своих многочисленных чадах старушка-мать. Как может растит и кормит, будит по утрам рассветным лучом, отмеряет время труда и отдыха, а когда приходит пора – укрывает остывшее тело своею плотью. Как не страдать ей от нашей неразумной кичливости – даже похоронный обряд обряжен в кичливый наряд. Как не страдать ей – вся жизнь её детей горчит горьким осадком передаваемой по наследству двойной морали, неумением править своею жизнью по-божески.
Как хочешь дели Землю – хоть на северное и южное полушария, хоть на западное и восточное, хоть на шесть частей, хоть на тысячу тысяч, – всюду найдёшь красивых и некрасивых, талантливых и бесталанных, работящих и ленивых, весёлых и грустных; и у каждого некрасивого есть своя красивость, и у каждого талантливого есть своя бесталанность, и у каждого ленивого есть своя охота, и у каждого весёлого есть своя грустинка. Конечно, географические особенности зоны проживания накладывают отпечаток на характер, привычки, потребности; но вот изменились политические и экономические условия в пределах той же географической зоны – что же, русский характер перестал быть русским? Полноте, это всё те же мы – Печорины и Безуховы, Татьяны и Анны, Ларисы и Лары, Климы и Василии Ивынычи. Только мы «мутируем», приспосабливаясь к условиям. И все те же «мы» окружают нас во всякой другой географической реальности – описанные Стейнбеком, Лондоном, Маркесом, Гессе наши «мутагенные» братья и сёстры.
На метафизической поверхности Земли одно из самых красивых и мощных деревьев – семейное дерево языков. Мы все вместе выросли под его сенью, а корни его принимают, когда приходит пора, остывшие тела наших отцов, и что-то тогда совершается в мире – выходит в свет очередной словарь устаревших слов и конструкций; открывается архив; создаётся музей; объявляется конкурс. Но и то, что свершается под сенью благословенного древа, увы, горчит вечной горечью несовершенства, моральной утраты, лишнего помысла.
И чем мы ближе к определению особенностей национального характера, тем дальше от истины. Истина в том, что мы все в этом мире – частицы единого. Время собирать камни, а не разбрасывать; время освобождаться от двойной морали, не то будет поздно; время всем вместе упасть на колени и повиниться: прости нас, мамо, мы твои неразумные дети.
Татьяна Галкина (Эстония)
Особенности русского характера.
(Опыт первого интервью)
Своё первое «журналистское» задание я получил ещё учеником выпускного класса сельской средней школы. Мне предстояло отыскать ответ на весьма не простой вопрос: «В чём заключаются особенности русского характера?» Выполнение же задания осложнялось тем, что интервьюировать я решил не кого-нибудь, а самого... нового директора нашей школы – «подающего надежды», талантливого тридцатипятилетнего молодого человека. Именно его кандидатура представлялась мне наиболее подходящей: уж он-то, человек образованный, наверняка, как никто другой, сможет пролить свет на интересующий вопрос. Вот с таким поручением я и отправился в простенький дом с резными ставенками и замысловатым флюгером на крыше.
Сюрпризы начались с порога: оказалось, что в момент моего прихода кроме престарелого отца в доме директора находился разве что только бывалый кот Васька. Самого же «предполагаемого оппонента» дома не было.
Старик – отец любезно предложил подождать возвращения сына. Выбора не было, и мне пришлось согласиться, предвкушая уныло-учтивую беседу о старческих болячках-недугах и дневном рационе Васьки-кота. Старик налил душистого чая, я же, желая как-то скоротать время, решил порасспросить его о нашем директоре.
– Дедушка, а можно у Вас спросить?
(Старик улыбнулся в ответ.)
– Отчего ж не спросить? За спрос денег не берут.
– Ваш сын... Вы можете что-нибудь рассказать о нём, о его характере?
– Нет таких трав, чтоб знать чужой нрав.
– Так неужто Вы сына своего не знаете?! Ваш ведь сын всё-таки... (Я был откровенно удивлён. Но ответ старика, произнесённый с чувством гордости, удивил меня ещё больше.)
– Сын у меня мой, а ум у него свой.
– Я смотрю, Вы всё пословицами да поговорками отвечаете. Долгую жизнь прожили, накопили их, наверное, немало?
– Без углов дом не строится, без пословицы речь не молвится. А пожить-то пожил: уродила мама, что не принимает яма. (Старик лукаво прищурился, и только тут я заметил, как его руки ловко отправляют в печь глиняный горшок.)
– А как же Вам удаётся с хозяйством справляться? И энергию свою Вы с годами, похоже, не утратили...
– Вера, милок, вера: поколе Бог грехам терпит, да голова на плечах. А ещё рукам покою давать нельзя – не будет скуки, коли заняты руки. Ты думаешь, от работы люди мрут? Нет, труд не калечит, а лечит.
– Что это Вы, дедушка, о смерти-то заговорили?
– А кто чаще смерть поминает, тот меньше согрешает.
– И воевать тоже довелось?
– Довелось, родимый. В бою побывать – цену жизни узнать. Но знали ведь, за что головы кладём! И то верно бают: кто за правое дело стоит, тот всегда победит. За свою, за родимую землюшку сражались, своя-то земля и в горести мила...
– И что, не страшно было?
– Отчего ж не страшно? Да только счастье всегда на стороне отважных. К тому ж о песне нашей, русской, мы и в самую лихую годину не забывали: с песней дружить – и в бою не тужить.
– Дедушка, а пенсии-то Вам хватает? Сейчас, я слышал, нелегко старикам приходится...
(На столе уже дымились румяные пирожки. Вкусные!!!)
– Пенсия, говоришь? (Старик опять как-то хитренько подмигнул мне.) Так ведь лишние деньги – лишние заботы. Зачем много... коли умеешь беречь денежку про чёрный день? (улыбка) Да и соседи по надобности завсегда на помощь придут. Ещё исстари ведётся – не забор городи, а с соседом дружбу води. Дружба и братство дороже богатства...
На пороге показался наш директор. Старик поднялся со стула и, поприветствовав сына, сообщил, что к нему-де-с-важным-поручением-чего-то-поспрошать-пришли.
– Спасибо, дедушка. Я уже всё узнал. Извините, я пойду...
По дороге домой у меня в голове всё звучала спокойно-игривая речь старика, пересыпанная бесконечными народными пословицами и поговорками. Я шёл и думал о его неиссякаемой энергии и жизнелюбии, о непритворном гостеприимстве; об удивительной любви к родной земле, к труду, к народной песне; об умении быть запасливым в быту и отважным в бою; о присущем, наверное, только русскому человеку умении (а главное, желании!) дружить с соседями. Да и вообще – дружить! По-настоящему. По-русски...
И тут я вспомнил: а как же задание?! «Особенности русского характера»... Теперь я знал, о чём буду писать...
Кристина Москаленко (Литва)
История, народные традиции, географическое положение – всё это определяет национальные различия, особенности, по которым можно сказать: «Это немцы, французы, испанцы, первые – щепетильны, вторые – софисты, третьи – страстные; а это русские...». Загадочные, противоречивые и ещё чёрт знает какие, они не собираются помещаться ни в один стереотип, ни в одну характеристику. Никогда не знаешь, чего ожидать от их голью вышколенной смекалки.
Пожалуй, нет такой культуры, где встречалось бы понятие «загадка души». Но найдётся достаточно таковых, где найдём трактовку «загадки русской души». Вера русских в особое положение, мистическое предназначение, фатум – одна из наиболее ярких черт, относимых чуть ли не к неприкосновенным ценностям. Как можно сравнить русский и английский языки? Как можно сравнить русского и американского поэта? Как можно сравнивать уровни жизни? Ведь в сознании это абсолютно разные понятия: на чужой каравай, как говорится... Окинуть пространство от 35-ой до 180-ой параллели взглядом из пограничного бинокля, увидеть и подумать: «Плохо живут, да и КАК вообще живут?!» Дороги (!) не чинены, огород не полот, печь разваливается, скоро уже заначка на чёрный день или праздник из щели вывалится, зарплата – что нет... А живут! Шутят над собой и, что главное – верят. И аргументируют цитированием Ф. И. Тютчева.
Богаты и ценимы у русских устные традиции. Знание и использование поговорок, пословиц, сказок, фразеологизмов, отразивших народную мудрость и понимание жизни, считаются признаками образованности, житейской премудрости и особой народной духовности. Духовность, сама по себе – черта и особенность русского характера. Синонимические ряды к понятиям «душа, сердце, любовь, судьба, доля» насчитывают более сотни. А сколько по этому поводу сложено стихотворений и песен! Ещё И. Бродский говорил: «Пока есть такой язык, как русский, поэзия неизбежна». В той же речи: «Поскольку существует русский язык, время от времени будет происходить нечто замечательное. Это свойство нашего языка. Что бы ни творилось в стране, она всегда из своих недр что-нибудь замечательное выдаёт». Ещё одно подтверждение фатализма русских.
Русское зарубежье – это отдельная история, особая каста. Как бы хорошо где ни было, любушку-Родину забыть не то что невозможно – уму непостижимо. Её оплакивают и лелеют, вспоминают и вздыхают о ней. Но на практике философия многих такова: как бы лучше ни было дома, я всё-таки побуду до поры в гостях. Гостей русские любят, хоть кашей из топора, но попотчуют. Напоят, обогреют, прибаутку какую, сказочку или анекдотец на злобу дня – всегда пожалуйста. Но можно ли гостеприимство да хлебосольство считать показателями широты русской души и национального характера? Они шире, гораздо шире, оттого и необъятнее.
Если западная рекламная идеология лишь пропагандирует: «Будь собой, пей „Спрайт“ (как собирательное)», то русские верят в человека, в ценность каждой жизненной истории и человеческой судьбы. Отсюда истинная гуманность, отражённая во всем известных произведениях классической литературы: «Станционный смотритель», «Шинель». «Коли Ермила знаете, коли Ермилу верите, Так выручайте, что ль!» – отсюда же традиция оказания посильной помощи, святость дружбы, христианское восприятие... Но делают так не столько из-за боязни прогневать высшие силы или дать соседям повод для косого взгляда, сколько из-за какой-то внутренней святости, жалостливости, всасываемых чуть ли не с молоком.
К труду русские относятся... бережно. С одной стороны, труд ценится: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», «Терпение и труд всё перетрут». С другой – не призыв ли это к русским Емелям забыть мечтательное «авось» и «вот если бы...»? Но не только исследование тайников души Акакия Акакиевича или надлом головы биением об стенку виноватых и возможных действий занимают русского человека. Толстовское «Кто я? Зачем я?» занимают русского героя всех времён. Русские вообще склонны мыслить глобально, грандиозно и всеобъемлюще. Широко? Достаточно для того, чтобы на протяжении вот уже скольких лет поддерживать недоумение или хотя бы неравнодушие представителей других культур, которые загадку русской души склонны интерпретировать как загадку русской жизни: «КАК имея столько, можно так жить?!»
Русские всегда в поиске и надежде. Без этого не было бы у них загадок и тайн, роков и фатумов, надежды на Бога и блюдца с молоком для домового под кроватью. Без этого национальной особенностью оказалось бы лишь пьянство, но, как говорится, это уже совсем другая история, связанная более не с национальным, а с интернациональным.
Элеонора Гришакова (Эстония)
Особенности русского характера
Когда говорят о русском характере, о русском человеке, мне почему-то всегда представляется один из моих любимых писателей – В. М. Шукшин -именно как воплощение всего русского.
Думаю, что никто из современников лучше его не отразил своеобразие нашего национального характера.
И первое – любовь к родным местам, к родине. Посмотрите фильмы Шукшина, прежде всего – «Печки-лавочки». Как любуется автор простыми деревенскими лицами, как наслаждается пением этих людей, как любит алтайские пейзажи! Всё это для него родное, близкое, недаром он писал матери, чтоб она не продавала дом, что он мечтает жить рядом с ней в тех краях.
Вот это ощущение дома, связи с близкими очень характерно для русского человека. И ностальгия – прежде всего русская болезнь. Прочитайте воспоминания эмигрантов, вынужденных покинуть страну. Даже Набоков, который не принимал и не воспринимал ничего в новой России, написал полное боли и тоски по родине стихотворение «Расстрел». Даже Бродский, так и не вернувшийся в страну, мечтал умереть на Васильевском острове.
Высоко ценил Шукшин умение сострадать, которым сам обладал, считал признаком интеллигентного человека. Это тоже очень русская черта. «Спокоен... только тогда, когда что-нибудь делаешь для борьбы с бедой,» – писал Л. Толстой в дни, когда организовывал помощь голодающим.
Шукшин прав, говоря, что характерные черты интеллигента – «неспокойная» совесть, горький разлад с самим собой из-за проклятого вопроса: «Что есть правда?». Но это и особенности русского характера, наиболее ярко отразившиеся в творчестве Ф. М. Достоевского.
В истории нашей страны мало радостных страниц. И это тоже формировало характер: способность с терпением переносить лишения, невзгоды, сохраняя при этом веру в жизнь, – опять же неотъемлемое свойство русского человека.
Да, в русском человеке много хорошего: и щедрость, и широта души, и храбрость, способность на самопожертвование, и талантливость. И тут же то, что искажает человеческий облик – извечная слабость – пьянство.
Стало уже расхожим местом говорить о каком-то особенном характере русского человека, о загадке русской души и т. д. Но, думаю, про любой народ можно сказать, что он особенный, и в каждом народе мы отметим свои привлекательные черты.
Ирина Горюнова (Россия)
Что такое русский характер?
Это одновременно и полная безалаберность и высочайшее чувство долга; и лень непроходимая, и работоспособность, граничащая с героизмом; и воинствующее невежество, и величайшие открытия и достижения во всех областях знаний; и нецензурная брань, и величайшая в мире литература.
Сложно отделить причину от следствия. Что следствие чего: характер – нашей жизни или жизнь – характера; наш язык и наша литература – следствие нашего характера, или такой язык и такая литература могли достаться только такому народу, как наш, богатому и бедному, нищему и щедрому, боязливому и бесстрашному, согласному страдать и безоглядно борющемуся за независимость. Народу, ни в чем меры не знающему.
Не потому ли так привилось на Руси православие – далекая византийская религия? Самая строгая и самая гуманная одновременно. Строгая – по отношению к себе самому и гуманная – по отношению к окружающим. Ни инквизиции, ни жертвоприношений, но уж если пост – так по-настоящему, без поблажек. А к другим: «Не суди других..., Возлюби ближнего своего...». А к себе: «Не возжелай..., Подставь другую щеку...».
А можно ли на такой земле, как русская, быть не особенными? Ведь эта особенность не сегодня у нас появилась, а формировалась изо дня в день, из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие...
Вышел наш самый-самый первобытный предок на нашу русскую равнину, посмотрел на осенние поля и луга, на серое холодное небо над ними, на «два только деревца, и то из них одно дождливой осенью совсем обнажено» и... затосковал. Да так до сих пор и тоскует, что и само по себе является национальной чертой и многие другие черты определяет.
А наши расстояния! Представьте: решил американец пешком через всю свою страну пройти – ситуация заведомо невероятная – прошел по нашим русским меркам всего ничего, а страна-то уже и кончилась. А русский столько же прошел, а всего-то только до Урала и дошел! Еще, считай, и идти-то не начал! А ежели еще в кандалах, да на пустой желудок?! А ведь сколько ходили! Чего только не передумаешь за такую-то дорогу, о чем только песню не сложишь! Вот только веселых да счастливых песен и дум не получалось. Продолжалось формирование национального характера...
Никогда не терпела Русь поражений от внешних врагов – были иногда немного отложенные победы. Но сражения с самими собой русские почти всегда проигрывали. Тоже особенность русского характера. Не потому ли, что при внешней угрозе наступает вдруг у нашего народа могучее, пробирающее до корней волос осознание всеобщего равенства? Равенства всех не друг перед другом, что явно ошибочно внушалось трем поколениям россиян за 70 лет предыдущего столетия, а равенства перед чем-то одним – главным и всемогущим. Перед Родиной, перед Будущим, перед Богом. И тогда – чего бы ни стоило – победа будет за нами! А при своих внутренних конфликтах – раскол, отсутствие единения, сомнения в правоте, колебания в методах, а где раскол и сомнения – там дело добром не кончится и не кончалось.
Тяжелые сейчас времена для нашего народа. Хотя постойте! А когда же они были легкими?! При татарской Орде, при Иване Грозном да Малюте Скуратове? Или когда Петербург строили? Или Николаевскую железную дорогу, по линейке нарисованную? Про жизнь нашего народа в ХХ веке я уж и не говорю! Ведь сколько раз казалось: всё, конец Руси, конец нашему национальному характеру! Но нет! Опять выдержали, опять выстояли, опять ПОБЕДИЛИ! И привыкли уже за это ни благодарности, ни хвалы особой не получать. Тоже, наверное, особенность русского национального характера...
Елена Колчу (Россия)
«Загадочная русская душа», «Умом Россию не понять»....Какими только эпитетами мы не награждаем наш российский менталитет. А так ли она загадочна, русская душа, так ли уж непредсказуема? Может, всё значительно проще? Может, всё объясняется нашей беспробудной ленью и неискоренимой верой в хорошего правителя – прошлого или будущего, который, как добрый пастырь, приведет нас в «рай на земле»? Вот только с настоящим правителем России никак не везет – кто бы ни был у власти – всё плохо для русского человека, все ему не угодишь. При демократах мы с упоением вспоминаем коммунистов; при коммунистах нет-нет да и всплакнем о царе-батюшке. И так из века в век: стенания по прошлому и умиление от светлого будущего. А что же в настоящем? Где же реальные действия для претворения этого «светлого будущего» в жизнь?
«А что я один могу?» – раздается многомиллионным эхом по всей России. Да, да! И это извечное «моя хата с краю» тоже про нас! Эта наша страшная разобщенность и уход от решения проблем. Неужели мы можем сплотиться только в страшное лихолетье для Руси? Неужели можем отказаться от своего эго, только когда уж так прижмет, что «...велика Русь, а отступать некуда»?
Мы способны на самопожертвование во имя своей родины, но не в состоянии отстоять свои интересы, как граждане этой страны. Мы безропотно принимаем все постановления и решения нашего руководства: давимся в очередях на замену водительских удостоверений; теряем сознание в паспортно-визовых службах в ожидании получения паспорта нового образца; обиваем пороги налоговой инспекции, для того чтобы узнать, под каким ты теперь номером живешь на белом свете. И этот список можно продолжать бесконечно. Безграничное терпение – вот что отличает русского человека.
Как не согласиться с иноземцами, олицетворяющими нас с медведем – огромным, грозным, но таким неуклюжим. Наверное, мы грубее, наверняка жестче во многих случаях. Найдешь в нас и цинизм, и эмоциональную ограниченность, и нехватку культуры. Есть и фанатизм, и беспринципность, и жестокость. Но все же в основном мы стремимся к добру.
Сложен русский характер и многогранен, но этим он и прекрасен. Прекрасен своей широтой и открытостью, веселым нравом и любовью к отчизне, детским простодушием и боевым духом, смекалкой и миролюбием, хлебосольностью и милосердием. И всей этой палитрой лучших качеств мы обязаны своей родине – России, стране сказочной и великой, теплой и ласковой, как руки матери.
Алия Аглямутдинова (Казахстан)
«Загадочная русская душа». Банальная, избитая фраза. За ней – многолетние поиски, размышления, догадки, объяснения писателей, философов, политиков, историков и социологов: что же это за феномен такой – русский характер? Феномена нет, а вот характер... Может быть, от необъятных просторов российских в нём эта широта, щедрость, благородство, бескорыстие, миролюбие, незлобивость, открытость, готовность к самопожертвованию? Но возьми любой народ – и найдёшь в нём те же самые качества. В чём же тогда дело? Почему, глядя на поведение разных людей в схожих случаях, безошибочно определяешь: этот – русский! Может быть, сама природа наделила нас нужной интуицией? Кто знает...
В литературе нашей десятки образов, каждый из которых несёт неизгладимую печать русского характера: Наташа Ростова и Матрёна Тимофеевна, Платон Каратаев и Дмитрий Карамазов, Раскольников и Мелехов, Онегин и Печорин, Василий Тёркин и Андрей Соколов. Всех не перечислишь. А разве в жизни таких людей нет? Лётчик спасает город ценою жизни, до последнего мига не покидая заглохший самолёт; тракторист погибает в горящем тракторе, уводя его подальше от хлебного поля; семья из девяти человек берёт к себе ещё трёх детей, оставшихся сиротами; мастер годами создаёт уникальный, бесценный шедевр и потом дарит его детскому дому... Продолжать можно до бесконечности. За всем этим тоже русский характер. Но разве другие люди не способны на такое? Где же та грань, которая поможет отличить русского человека от остальных? И есть ведь в нём и другая сторона: способность к безудержному разгулу и пьянству, чёрствость и эгоизм, равнодушие и жестокость. Смотрит на него мир – и видит в нём загадку. Для нас же русский характер – это сплав самых лучших качеств, которые всегда возобладают над грязью и пошлостью, и, пожалуй, главное из них – беззаветно преданная любовь к своей земле. Ласково гладить берёзку и разговаривать с ней, жадно вдыхать пьянящий аромат пашни, трепетно держать в ладони налитой колос, со слезами на глазах провожать журавлиный клин – это может только русский человек, и пусть он пребудет таким во веки веков.
